С Ляйсан Утяшевой корреспондент «Р-Спорт» Елена Соболь встретилась на берегу озера, застав знаменитую гимнастку во время фотосессии одетой во все черное. В свой 30-й день рождения в интервью агентству спортсменка рассказала про свой образ черного лебедя и пантеры, а также про большую счастливую семью, про теплые отношения с президентом Всероссийской федерации художественной гимнастики (ВФХГ) Ириной Винер-Усмановой и ее дружбу с Павлом Волей, а также о значении своих татуировок.
- Этот образ…
- Это черный лебедь. Это пантера. Как хотите! Это «Царевна-лебедь» Врубеля, любимая картина моей мамочки. Я для изданий редко фотографируюсь, выделяю один день в полгода на съемки. Обычно сразу все охватываю - раньше могла выезжать каждый день на фотосессии, а сейчас уже другой график. Не люблю позировать - мне нравится «жить» в кадре. Точно так же, в принципе, и в работе перед камерой - не люблю говорить заученные тексты, мне очень нравится говорить от себя.
«Проект 'Танцы' - это моя душа»
- Прочитала, что каждое утро вы встаете в шесть часов. Откуда такая привычка появилась?
- Это от сына. Так завелось, что Роберт у нас просыпается в шесть утра уже два года. Вначале было адски тяжело, а потом вошло в привычку. И даже когда была беременная - помощников хватает, мне в принципе не было необходимости - с нами папа был весь период беременности, няня, пашины родители. Мне вставать так рано не надо, а я встаю!
- Над какими телепроектами работаете сейчас?
- «Танцы» на ТНТ продолжатся, будет второй сезон. Приятно, что мы прошли в финал ТЭФИ в номинации «событие минувшего телесезона». Выше нас только - фильм «Крым. Путь на родину» и акция «Бессмертный полк». Это настолько высокий уровень! Думаю, было бы неправильно, если бы мы выиграли - уже большая честь, что мы попали в тройку - стоять рядом с такими ребятами - это уже победа и признание.
Будет и еще много разных проектов. Но я стараюсь за все сразу не браться, предложений очень много, я фильтрую - разрываться невозможно.
- Приоритет отдаете «Танцам»?
- Потому что это моё! Гимнастика тире танцы, я знаю этот нерв. Очень сильно помогаю ребятам за кулисами. Этот проект - это моя душа. Я всегда мечтала сделать что-то подобное. Считаю, что ребята сделали невероятно крутой проект! Знаете, этот проект именно нервный, живой, эмоциональный! Отношение к танцам поменялось. Танцоров теперь не так воспринимают - «ай, подтанцовка»! Они личности, они живые! Они красивые безумно - и мы это показываем.
Кроме того, юмор. У нас за это Сергей Светлаков отвечает. И перепалки между Мигелем и Егором Дружининым. Это реально два безумно талантливых хореографа, которые готовы порой «убить» друг друга! Один несет в себе современный танец, другой - консерватизм. А как Егор Дружинин воспитан! Как он строит диалоги, монолог! Как их строит Мигель! Кто любит Егора Дружинина, кто такой формации воспитания, те смотрят шоу из-за него. Кто более раскованный, кого качает по жизни - тех привлекает Мигель. Кто просто любит посмеяться - Светлаков. Кто любит танец, тот смотрит нас. Этот проект я ждала очень давно.
- Вы сами танцуете?
- Конечно, танцую. Просто не могла беременная в последнее время танцевать, это было бы слишком рискованно. Я знаю, все ждут от меня какого-то номера в проекте, и он будет. Мы пока думаем, как и что. Перетягивать одеяло на себя не хочется, мы же талантливых ребят показываем, борьбу между ними. И если ведущая будет постоянно танцевать, это будет самолюбованием. Если продюсеры посчитают, что в этом сезоне адекватно будет сделать один красивый танец, например, под новый год, тогда да, конечно.
- То, чем вы сейчас занимаетесь, на 100% «ваше»?
- Я работаю на ТВ давно: «Главная дорога», «Сегодня утром» на «НТВ», канал «Живи», - и параллельно всему этому гимнастика на «НТВ-Плюс». Также моя «Зарядка» на «НТВ», которая была очень рейтинговой. Сейчас все силы брошены на «Танцы», подумаем, что можно сделать, потому что «Зарядку» очень хочу вернуть.
Да, все, что происходит на экране, я «проживаю». В «Главной дороге» не знала, как жить, а потом нашла, на самом деле стала «глупой девочкой, которую учили водить машину». И тогда все срослось. Когда пыталась играть, было чуть-чуть странно, неорганично. А когда ты живешь в кадре - пусть с ошибками, пусть где-то засмеешься чуть громче, ты настоящая, и народ видит тебя настоящую, а не текст, который человек читает, стеклянный взгляд. Я проживаю, я отдаюсь. Не могу делать по-другому.
«Половина меня - Ирина Александровна, другая половина - моя мама»
- Вы раньше комментировали гимнастику. Возвращаться к этому не планируете?
- Я комментировала гимнастику 12 лет. За то время, когда Мамочка ушла, потом появился Робик, потом «Танцы», я очень потерялась. А я люблю комментировать, когда я все знаю - правила, гимнасток, знаю их путь. Поколение, которое выступает сейчас, я не знаю. Мне известны фамилии девочек, я их видела в зале, приходила в гости к Ирине Александровне (Винер-Усмановой), она показывала спортсменок. Но я их самих не знаю, этих девочек! Я всегда болею за наших, конечно. Я болею за труд Ирины Винер. Этот труд виден в каждой из ее девочек, они его несут. Молодцы, что они приносят ей золото.
Пока так и не приняла предложение заново комментировать, но и не отказывалась. Я должна все выстроить, прийти, познакомиться с ними, чуть-чуть поговорить. Может быть, даже пару раз пожить на базе… Но у меня маленький ребенок, все должно быть в балансе. Когда Софийка сможет выезжать в Новогорск, например, я возьму всю орду, пусть они там бегают, а я уже посмотрю на девочек, уделю им время.
- То есть, будет не совсем правильно спрашивать, кто из действующих спортсменок сборной вам импонирует?
- Я знаю Риту Мамун и Яну Кудрявцеву как великолепных гимнасток. Очень тоненькую Яночку, которая вызывает ассоциацию с тоненькой березочкой, но она сильна как дуб, невероятная! Риточку Мамун видела еще совсем крошкой, она производит впечатление бойца, но очень нежного и женственного. Это работа Амины Зариповой, это здорово!
Что касается групповых упражнений, как только волшебная рука Ирины Винер прикоснулась к групповичкам, - не хочу недооценивать работу других педагогов, - она, конечно, вдохнула в девочек, можно даже сказать, сексуальную агрессию. Девочки стали яркими, красивыми - раньше это были просто групповички, а теперь это безумные красавицы, которые вытворяют невероятные вещи! В последний раз, когда я комментировала Олимпиаду в Лондоне, я просто влюбилась! Хотя видела в своей жизни немало красавиц. Но я смотрю на эту работу и не понимаю, как эти девочки все это сделали? Это было просто невероятно. Их надо в Книгу рекордов - сколько перебросов, сколько в этот момент невероятных элементов, какие связки поставлены! Винер показала в очередной раз, что может сделать невозможное возможным. Потому что групповые упражнения никогда не славились сексуальностью, там была техника, техника, техника. Бросаем вместе, ловим вместе, прыгаем вместе. А тут каждую видно, каждая заиграла, заблестела, как в кольце бриллиантики. Вот это удивительная работа, я восхищена. И я тогда тут же захотела вернуться, думала, а может, я в групповое? (Смеется). Но уже все, я поняла, что беременна Робертом, и все мои мысли теперь о другом.
- Ирина Александровна для многих гимнасток как вторая мама, вдохновитель, мудрый наставник…
- Для меня она не больше, чем мама, но она всю жизнь была со мной, с десяти лет. И, наверное, половина меня - это Ирина Винер, а вторая половина - моя мама. У каждого жизненные обстоятельства свои, у меня есть папа, но он не вложил в меня ничего, я его не прочувствовала. Я не знаю, что такое отцовская любовь, скажу честно. Но я знаю, что такое любовь материнская с двух сторон. Винер меня просто подняла, когда с той своей травмой ног я невероятно пала духом.
- Правда?
- В такой возраст - 17−19 лет - либо летать, либо падать: максимализм абсолютный. В тот момент мне было обидно, почему я, настолько преданная художественной гимнастике, настолько честная и чистая перед ней во всех смыслах, почему - вот так? Почему именно меня так наказали?! Есть девочки, которые занимаются, но и еще что-то успевают, понимаете, не всю жизнь отдают… А тут - всё! И тогда Ирина Александровна меня подняла прежде всего духом. Но, конечно, все и технически было сделано правильно.
Второй раз - когда мамы не стало. Она настаивала, чтобы меня не обезболивали изнутри - никаких антидепрессантов, чтобы я все на живом нерве чувствовала, была живая. Потому что когда людей сажают на антидепрессанты после трагедий - да, это чем-то помогает, но люди «стеклянные». А я запомнила каждую секунду, как мамочка лежала, как мы ее провожали… Было страшно, было больно, но я не была стеклом. Я уже отревелась, поэтому сейчас слез нет. Ирина Александровна меня буквально «оттуда» достала, потому что я уже легла вместе с мамой. Мне было все равно. И вот Павлик (Воля) и она, все мои друзья провели такую колоссальную работу.
Поэтому все эти снимки, все образы - черный лебедь, пантера, как хотите назовите - это все мой нерв. Я не просто фотографировалась, я в каждую фотографию что-то вкладываю.
- А еще Ирина Александровна называла вас Лисичкой.
- Да, меня Алинка Кабаева всегда называла Утей, а Ирина Александровна - Лисой. И я думала - это мое имя «ест» фамилию или фамилия все время улетает от имени? (Смеется).
- По-моему, очень гармонично вместе, даже музыкально так.
- Спасибо Мамочке, она подбирала.
- Возвращаясь к вашей спортивной карьере, как бы вы могли охарактеризовать мир художественной гимнастики?
-Это «джунгли». Выживает сильнейший. Это честная борьба. Добежал, схватил, - значит, твоё. Посидел в тени, выждал, когда надо прыгнуть, - тоже твоё. Бежал-бежал, а кто-то тебя обогнал - такое тоже бывает. Хищники и травоядные собираются в стаи.
-Хорошая школа?
- Это не то что бы школа, это момент становления для каждой девочки. Гимнастика - это уже моя кровь. Меня прозвали пантерой, вот она, на руке (татуировка). Я - пантера. Вначале не так относилась, а потом поняла: похоже. Всё очень похоже. Неслучайно назвали.
Доказала, что возвращаться можно
- Кроме стального характера, что еще дала гимнастика? Насколько я помню, спорт сильно вас поменял, из робкой девочки сделал…
- В школе боялась поднять руку, зная правильный ответ. Настолько была робкая. Маму вызывали к директору и спрашивали, что она дома со мной делает, почему я такая забитая. Мама говорила, что «мы ее просто любим». Меня никто не обижал, я просто такая была. Дети обычно стремятся: «Я! Я! Поставьте пятерку!» А я сидела, молчала, а в голове всегда было: «Когда надо, меня спросят, и я отвечу. Зачем лезть вперед?».
Когда началась серьезная гимнастика, я стала понимать, что надо быстро зарабатывать оценки, потому что надо лететь на соревнования, бежать на тренировку. Этот темп, наверное, сделал меня такой быстрой.
- Если не брать медали и победы, какое свое самое большое достижение в спорте можете отметить?
- Большое достижение… То, что я спустя две операции и два года гипса вернулась. Вот это, наверное, достижение мое личное и наше вместе с Ириной Александровной. Потому что мы дали веру девочкам, которые побросали гимнастику, которые ее любят, но оставили из-за травм. А мы показали, что с травмами можно бороться, травма не должна рушить всю жизнь. Мы не говорим о тех травмах, когда девочки прикованы к креслу. Сломала руку или ногу - тяжело возвращаться, но можно. Эта травма не опасна для жизни и продолжения карьеры. Нужно терпение, чтобы вылечиться, восстановиться, похудеть, привести себя морально в форму и пойти вернутся в любимый вид спорта. Думаю, это была большая победа, мы очень многих вернули в спорт. После моего возвращения мне пачками стали приходить письма, что «я по твоему примеру пошла, сделала операции и вернулась в гимнастику, спасибо!» Но здесь дело не в собственном эгоизме. Девочки понимали, что я была без пяти минут первый номер сборной. Какие горизонты меня ждали, и я летела с Эвереста вниз… Весь мир смотрел! Кто-то злорадствовал, кто-то поддерживал.
Вот это я считаю, наверное, самым большим достижением. Уже после восстановления на играх в Балтии, куда приехали большие соперницы, я выиграла пять золотых медалей. У нас есть такое выражение, что если ты выигрываешь чемпионат России, ты выигрываешь весь мир. В командном соревновании я выиграла тогда чемпионат России, в команде была Алина Кабаева, Ирина Чащина, я, Ольга Белова, Юля Голубенко ….
-Нога с тех пор не беспокоила?
-Немножко. В беременность беспокоила, но не так критично. Все хорошо.
- Ирина Александровна в зал не зовет?
- Зовет, мне 30, а она до сих пор зовет в зал. И я туда хожу, я тренируюсь. Но тренируюсь для себя или для каких-то выступлений. Я поддерживаю форму, изобрела свою методику, которая скоро появится в интернете. Я собираю видеоконтент в одно целое, чтобы показать девушкам все знания, накопленные за десять лет. Потому что когда одну бусинку покажешь, а потом ничего - это странно. У меня будет охвачен весь пласт.
Не обязательно быть гимнасткой, но можно себя ей почувствовать, позанимавшись со мной. Растяжки точно прибавится. Спросите, как я восстановилась после родов - только недавно дочка появилась на свет, а я уже в купальнике? Нужно немножко работы, много дисциплины, убрала из рациона весь сахар. И в голове - потом подробно расскажу эту методику - себя представляла, какой я хочу быть. И вот я такая, какой хочу быть. Два килограмма еще «застряло», но это мы уберем!
- Вы, наверное, как и все гимнастки, на дух не переносите весы?
- Я сопротивлялась, даже когда беременная была - меня ставят на весы, а я говорю: «Нет! Умоляю! Я беременная, я не хочу!» Надо, - отвечали мне… Тех девушек, которые реагируют на весы как я, попрошу выкинуть их. Потому что это психологическая атака. Лучше брать сантиметр и мерить себя им, чем взвешиваться 8 раз в день и переживать, что вес не идет и психологически себя давить этим… Весы - уберите, без них можно похудеть!
- А тренировать никогда не хотелось?
- У меня был опыт, тренировала. Но я, наверное, слишком люблю гимнастику и люблю детей. Они у меня висели на шее - мы не тренировались. Мы смеялись, мы какие-то смешные упражнения делали… Я не могу! Мне сложно. Девочки начинают плакать, я не могу! Надо иметь железный, стальной характер, но не могу выдерживать слез детей! А они плачут всегда - что устали, что домой хотят. Гонишь домой - плачут, говоришь, что тренировка закончена, снова плачут. С этими эмоциями сложно справляться, а я сама очень эмоциональная. В «Танцах» я ревела почти все время, когда уходили дети, потому что я понимаю, сколько труда, сколько надежд, и все это сейчас вот так… Сложно.
Тем более, я не смогла бы вывести гимнастку на ковер, когда идет чемпионат мира, стоять и смотреть, а потом с сердечной недостаточностью лежать где-нибудь… Не могу, это не мое. Прийти составить красивое упражнение или танец - да, это мое. Я люблю работать со взрослыми женщинами, вести гимнастику, здоровый образ жизни или общефизическую подготовку для девушек, которые пришли осознанно, которые не рыдают, а идут со мной вместе.
Я очень люблю гнуть мужчин. В прямом смысле. Потому что гибкость - это молодость, я очень хочу, чтобы в нашей стране были молодые и красивые мужчины, которые оставались бы мужчинами до последних дней. Растяжка этому способствует. Я знаю секретики и скоро ими поделюсь, следите за моим инстаграмом - @LiasanUtiasheva.
Дочь - смесь любви, нежности и аристократии
- Не так давно, всего несколько недель назад, в вашей семье случилось пополнение. Что привнесла доченька в вашу большую семью?
- Вы знаете, дети - это новая жизнь. Могу сказать точно, что с рождением дочери новым стало буквально всё. Во-первых, она привнесла появление взрослого брата. У нас Роберт стал совершенно взрослым. Я вам не опишу словами - наверное, у всех мам так - здесь нет слов, здесь одни вздохи и эмоции. Здесь невозможно литературным текстом описать, что это за эмоции, они невероятные.
- Роберт сам чувствует себя старшим?
- Он очень взрослый, большой молодец. Он помогает, всегда говорит: «Если сестренка плачет, мне грустно». Вот так. Это невозможно передать. Любовь… Она просто витает в воздухе везде.
- София - какая она?
- Слишком рано её описывать, она слишком маленькая. Могу с уверенностью сказать, что она - смесь любви, нежности и безумной аристократии. У нее тонкие черты лица, такой вот подбородочек, длинненькие ножечки. И она лежит - не манерно, а грациозно. Каждая мама, описывая своего ребенка, будет говорить, что он самый лучший. Все дети для меня хороши. Но вот в ней какая-то изюминка… Может быть, актриса? Посмотрим!
- Уже думали, куда будете отдавать ваших детей заниматься спортом?
- Нет, пока ни о чем не думали, все будем пробовать для общего развития. Роберт очень любит футбол, в то же время безумно хорошо собирает конструктор - ему два года, а он уже такие вещи делает! Он очень любит читать, любит сказки. Во всех направлениях будем развивать, все постараемся дать - а дальше пусть выбирают дети и их талант. Потому что педагоги увидят. У меня же тоже увидели. Когда мама привела меня в школу искусств, сразу педагог по пению сказал - «ей лучше не петь, но музыку она слышит». Пробовали отдать меня в танцы - говорили, что «танцует невероятно, это абсолютно её». Всё будем пробовать.
«У нас такой график, что мы с Павлом практически всегда вдвоем»
- В вашей с Павлом истории тот самый случай, когда долгая дружба перешла в любовь. Вы оба достаточно занятые люди, наверное, цените теперь каждый час, проведенный вместе?
- Мы делаем себе такой график, что мы практически всегда вдвоем, всегда вместе или в семье. Вот, например, фотосессия - я делаю большую съемку пулом на целый день, и потом полгода вообще на это не отвлекаюсь. У нас почти прямой эфир танцев - это один день в неделю. Все остальное я «чищу». Понимаю, что я реже или почти вообще не появляюсь на каких-то мероприятиях. Но мне намного дороже побыть в этот момент дома, поменять подгузники, прочитать новую сказку Роберту… Если мероприятие проводят наши друзья или я его считаю стоящим, я туда приду. Многие обижались, но я считаю, что умные меня поймут. И семейные меня поймут.
- Павел тоже сидит с детьми?
- Пока мы записываем интервью, пока фотосессия - он сидит с детьми. Мы делим наше время. Если я уехала куда-то на весь день, то он освобождает все время. Наши дети не сидят только с бабушкой и дедушкой, всегда один родитель дома - либо Паша, либо я. А когда все вместе - это вообще здорово, удивительно хорошо!
- Как любите проводить досуг с семьей?
- Очень люблю готовить! Вы знаете, это большой соблазн - поесть что-то лишнее. Но я спокойно готовлю манты и не притрагиваюсь к ним. Да, конечно, пробую, получились или нет. Леплю пельмени, варю харчо, борщи, запекаю курицу, мясо, всё-всё-всё… Да, хочется поесть, но для себя чуть-чуть рыбки приготовлю, как-то так.
Любим играться, веселиться. Первое предложение, которое Роберт выучил осознанно, было «Мы кто? Друзья! А наша с тобой работа? - 'Висийиться'», то есть Веселиться. Так и живем.
- Что вас сейчас больше всего вдохновляет?
- Скажу как мама - мои дети, моя семья. Наши невероятные вечерние разговоры, когда дети спят. Думаю, меня сейчас все родители понимают. Когда все уложены, у всех все хорошо - это блаженство! И мы можем поговорить. Именно это чувство, потому что когда уезжаешь от деток, чувство волнения постоянное, не можешь выдохнуть. А когда они вот тут лежат, а мы пошли на балкончик - тихонечко, чтобы их не будить. Это невероятное, поразительное чувство. И оно очень вдохновляет. Хочется все за день сделать, чтобы вечером уложить детей и вот в этот вот уголочек свернуться и разговаривать.
- Знаю, что вы хотите большую семью.
- Очень!
- Четыре человека - это уже большая семья, или нужно больше?
- Сколько будет давать нам вселенная, столько и возьмем. Это будет так. Дети - это счастье. Сколько раз буду беременная, столько раз и буду рожать. Отказываться от детей - это убийство, ни в коем случае. Поэтому мы приняли решение расписаться, дети должны рождаться в браке, их должно быть много.
- Свадьба поэтому же была тихой?
-Я «тихушница», да, это личное, наше, а не общественное.
- Сложно что-то оставлять в личном пространстве, когда ты публичный человек.
-Мой пример показывает, что можно. Если люди хотят хранить это в тайне, то все это можно сделать.
Несломленная
- Вы снимались в клипе Ёлки «Я тебя буду ждать».
- Это даже был не клип, не скажу, что я специально что-то снимала. Я танцевала под свою любимую Ёлочку, танцевала любимому мужчине. Танцевала глазами, я хотела минимально гимнастики - больше эмоций. Это все то, что любит Паша, он любит недосказанность. Он любит «недо-», все на полутонах, «мы слишком долго шли друг к другу» - там все написано. Это из серии «приходи из дальнего плавания, я буду тебя ждать с борщом», это о такой любви. Такие слова, как «вечная любовь» бросать не будем, слишком молодые мы, но это действительно осознанная любовь!
- А еще вы написали книгу «Несломленная»…
- Она не то что бы моя… Мои любимые девочки, поклонницы тогда атаковали мамин e-mail, спрашивали, что случилось на самом деле? Потому что разные издания писали под свой формат, иногда путались в количестве операций, что и почему случилось, а про желтую прессу вообще молчу. Люди настолько запутались, что же реально было со мной, что издательство само вышло на мою маму, предложили: «Зульфия, давайте напишем книгу, чтобы все это объяснить, рассказать, как было, может, кто-то что-то возьмет для себя из нее». Там слишком много боли, слишком много правды, многим правда не понравилась. Например, врачам, которые причастны к тому, что со мной случилось.
Книга была написана совместно с мамой и даже больше мамой. Она вначале много рассказывает о том, как я росла. Из этого можно сделать выводы, почему я такой стала. Книга на любителя. Меня просят сделать переиздание, потому что все было распродано, но не знаю, нужно ли.
- Какой-то еще литературный опыт не хотели бы приобрести? Наверняка есть много того, о чем можно рассказать.
-Мне очень много есть о чем рассказать, но пока я не созрела, я все это коплю. Когда-нибудь, когда Роберт женится, когда Софийку выдам замуж, буду воспитывать их внуков, возможно, буду сидеть в кресле-качалке и подумаю: «Давай-ка, вот сейчас уже время, есть опыт». И тогда, наверное, напишу.
«Татуировка на шее - роспись прошлой жизни»
- Пантера на левой руке - одна из четырех ваших татуировок, ее тайну вы уже приоткрыли. Расскажете про остальные три?
- Я уже забыла сколько. Один, два, три… Да, действительно четыре.
- Та, что на правой руке, как-то связана со всеми религиями?
- Да. Все, что обо мне писали, что я что-то приняла и от чего-то отказалась, все неправда. Я уважаю каждую религию. Я родилась мусульманкой, ей и осталась, никто не менял религии. Но я также приняла веру мужа. В Коране написано, что надо воспринимать и любить каждую религию. Я ни от одной религии не отказалась! Также принимаю буддизм, много читаю, мне интересно это изучать. Захожу в их храмы, могу помолиться там. Люблю и уважаю все, что создано вокруг религий, потому что это очищает, это облагораживает, люди тянутся к богу - это прекрасно! На каком языке они молятся, для меня не важно. Я буду жать руку любому человеку, который любит бога и несет его в себе. Поэтому татуировка и находится на правой руке: когда я здороваюсь, протягивая руку, принимаю любого человека любой религии, со своим богом в голове. И кто я такая, чтобы осуждать? Я принимаю все и не отказываюсь ни от чего.
- Одним словом, вы просто верите в бога.
-Я верю на любых языках, знаю все мусульманские молитвы. Также знаю православные, буддистские. Мне все это интересно. Я люблю мир таким, какой он есть. И если кто-то меня осуждает, то это его право… Но я ни от чего не отказывалась, и ценю, что меня послали именно в мусульманскую семью, что я родилась именно мусульманкой. Это большая честь, это красиво. Восточное воспитание и эта женская тяга к быту: готовить, самой убираться - это все оттуда, из восточных корней. И у меня это есть. И я действительно убираюсь сама. Да, я зову на помощь, потому что в этом темпе невозможно все успевать. Но меня не «ломает» взять тряпку и помыть самой пол, подмести, пропылесосить, забраться в самые грязные углы, приготовить большой стол. Это все про меня. Я - женщина! Я не только в салоны красоты… Понятно, что если я буду выкладывать в инстаграм фотографии, как я мою пол, - это сегодняшняя действительность, - наверное, людям это не будет интересно. Но это все есть в моей жизни.
-На шее у вас выбито «Success» (англ. «успех»).
-Это духи. Это первые духи, которые мне подарили в моей жизни, в Швеции в 10 лет. Девочка, которая мне их дарила, была младше меня на три года. Она подарила с таким ангелом в голубых глазах: «Чтобы тебе всегда везло! Чтобы эти духи тебя оберегали, охраняли, несли тебе победу. Чтобы ты во всем была победительницей». Её звали Ребекка. Я взяла эти духи, и они со мной были до 17 лет, когда действительно все было очень красиво. И потом - неаккуратное движение - они летят с тумбочки, я прямо вижу этот момент. И в голове записалось: «Моя удача покинула меня. Моя победа покинула меня». И ровно через 3−4 дня на томографии выясняется, что за ужасы с моей ногой. И всё покатилось….
Когда мне исполнилось 18, поговорила с мамой. Она согласилась, скрепя сердце. «Чтобы ни одна удача моя не разбилась, давай я сделаю себе татуировку». Она говорит: «Ну ладно, давай. Ты так много смысла в это вкладываешь!» А сейчас я уже не привязываюсь к вещам, к татуировкам… Ни к чему. Это как роспись прошлой жизни. С появлением детей в голове очень многое изменилось. Этого можно было и не делать.
- Но осталось как память.
- Да, как память. Это тоже я, многоликая лиса.
- Насколько удалось разглядеть четвертую татуировку - около пупка - это глаз… с крыльями?
- Глаз с крыльями. В 16 лет ее сделала, утаив от мамы. Глаз от сглаза. Я это проецировала на то, что этот глаз будет охранять моих детей, когда они будут в животике. Вот в это я и сейчас верю. Поэтому скрывала свою беременность, не люблю об этом писать и говорить. Я люблю сказать, когда уже все случилось. Это такое «моё», такое личное. Моя правда заключается в том, что лучше уйду в берлогу, а потом скажу. Но мне безумно нравятся фотографии наших звезд беременных, это красиво, это благородно. Просто это моя правда, я не могу.
С Кабаевой и Чащиной видимся очень редко
-Уверена, что как спортсменка вы не можете перед собой не ставить целей. Какая - ближайшая?
- Я беспощадна перед собой. Мне кажется, самый главный ненавистник самой себя - это я сама. Потому что я себя постоянно тренирую. Все время в себе копаюсь, от себя требую очень многого. Поэтому цели ставлю каждый день перед собой.
- Три языка знаете?
- Еще нет, учу! Очень раздражена, что не знаю, надо учить, надо работать над собой.
